Яна Зубцова Домовой #01
/2001-01-01/

И на острове Бора-Бора? И на острове Муреа? И на атолле Мании?.. Ай-яй-яй! До сих пор не были?! Ну как же вы так?.. Что-что вы говорите? Что это слишком далеко, слишком долго, слишком дорого и вообще вас и здесь неплохо кормят? Но, в самом деле, нельзя же быть настолько нелюбопытными, чтобы хоть однажды не заглянуть на другую сторону Земли. Вы же свободные люди, а не какие-то Блудные Попугаи, которые не видят ничего дальше своего генетически неправильного носа!

Если глобус прошить насквозь и наискосок, то иголка, войдя в его круглое тело в Москве, выйдет как раз где-то в районе островов Французской Полинезии. Вы только представьте: 5 архипелагов, 35 островов, 83 атолла рассыпаны по Тихому океану. Они называются "Таити и ее острова". Именно "ее". Таити, конечно, женщина. Так вот, там по ночам на небе тоже звезды, но нет Большой Медведицы. Вместо нее Южный Крест.

Вы только представьте: коралловые атоллы – как огромные бублики. Снаружи вода, внутри вода, а на бублик садятся самолеты, на бублике живут люди, и туристы болтаются в гамаках, потягивая из кокоса через соломинку сладкую воду. Там по дорожкам бегают пугливые крабы – очень проворно, как ежики, и всегда поперек. Вдоль они бегать не умеют: у них клешни так устроены.

Вы только представьте: вы живете в бунгало из бамбука и пальм, но со всеми удобствами, сантехника от Villеroy & Boch, пузатая ванна с золотыми краниками, восемь полотенец, и все это бамбуковое великолепие стоит в лагуне, над водой, и называется Bora Bora Pearl Beach Hotel.

На закате вы сидите на балкончике, болтаете ногами в Тихом океане и, задевая пятками рыбок, смотрите, как небо становится океаном, а океан – небом. Потом вы забираетесь в бунгало, включаете собственную лампочку на дне лагуны (пол у вас местами тоже стеклянный), открываете шампанское и предлагаете рыбкам кусочек хлеба за ваше здоровье. Потом вы спите, а под вами кротко плещется океан. С каждым всплеском убывает московская усталость, стираются из нервной системы комки стресса. Как будто нервная система – это песок, а усталость – всего лишь неудачный на нем рисунок. (Впрочем, возможно, так все и обстоит на самом деле.)

Вы только представьте: а по утрам к вам на пироге приплывает завтрак, весь в цветах, хрустящие булочки, ароматный кофе, сладко и шершаво пахнущие ананасы. И шоколадного цвета женщина в накрахмаленном передничке протягивает все это вам со словами: "Бонжу-ур"… Ничего подобного на нашей стороне земного шара нет. Я проверяла.

Что же касается расстояний, то это всем далеко и никому не дешево: 9436 км до Токио, 6591 км до Лос-Анджелеса, 15 714 км до Парижа и 18 722 км до Милана. Однако в многоэтажных "боингах", которые каждый день приземляются в Фааа, международном аэропорту Таити, нет ни одного свободного места. Французы ездят гурьбой – ну, это понятно, острова Бора-Бора и Муреа для них вроде как дача, хотя и несколько отдаленная. Американцы тоже летят стаями, хотя у них Майами в свободном доступе. Зачем, спрашивается? "О, – говорят, – такого дайвинга, как на Мании, нигде в мире нет!" Итальянцы весело оправдываются: "У нас говорят: ‘Таити – это рай, в который пускают даже грешников’. Мы думаем, потом скорее всего мы рая не удостоимся, нужно успеть сейчас". А японцы тоже – вот странные же люди, у них отпуск всего две недели в году, так они по двое суток тратят на дорогу до Таити. Говорят, что страшно любят кормить из рук рыбок. Как будто рыбки тут без японцев буквально умирают от голода. По-моему, они хитрят, и вовсе не рыбки прибивают их к берегам островов Французской Полинезии, а возможность купить здесь знаменитый черный жемчуг. Серьги из черного жемчуга. Нет, лучше перстень. Нет, лучше бусы. И серьги, и перстень. С японской точки зрения, черный жемчуг на Таити туристам почти дарят – всего 10 000 долларов США, и ты увешена жемчугом, как самая большая устрица!..

…Вы только представьте: туристам прямо в аэропорту надевают на шею гирлянды из тиаре. Каждому! Тиаре Таити – таитянская гардения – главный цветок Полинезии. Очевидно: ты уже в раю. А сколько добирался до рая, сколько заплатил за билет, уже не важно.

Навыки ношения тиаре за ушами

Капитана Кука и капитана Блая аборигены тоже встречали тиаре. Махали ими из пирог, бросали на палубу "Баунти". Джек Лондон носил корону из тиаре. И Поль Гоген, и Сомерсет Моэм, и Пирс Броснан, и Джек Николсон. Это не удивительно: тиаре с восторгом носят все туристы. Удивительно, что, несмотря на это, их по-прежнему носят и жители Таити. Когда ты это видишь, то понимаешь: тебя тут не водят за нос, не вешают на уши экзотику, с тобой действительно делятся жизнью. Правда, дальше начинаются всякие тонкости, европейцу не до конца понятные. Почему, например, мужчины за ухом носят в основном бутон, а женщины – распахнутый цветок? А потому, оказывается, что так принято. Бутон – это нечто брутальное, цветок – женственное и нежное. Если беременная таитянка видит во сне, что срывает с куста цветок тиаре, значит, у нее родится девочка. А если бутон, то, наоборот, мальчик. И если уже не во сне, а наяву мужчина разгуливает по городу с распустившимся цветком за ухом, это наводит на соответствующие размышления. Так что во избежание всякого рода двусмысленностей проверяйте, в

какой стадии раскрытия находится тиаре, которым вы решили украсить ухо.

Еще тиаре может сообщить кое-что о вашем темпераменте и семейном положении. Если вы, например, носите его за правым ухом, значит, вы одиноки и готовы к приключениям. Если за левым – состоите в браке или помолвлены, и всякое кокетство неуместно. А если за обоими ушами у вас по цветку, значит, вы состоите в браке и несмотря на это готовы к любым приключениям. Наконец, цветок тиаре в волосах юной девушки намекает всем заинтересованным лицам, что девушка эта созрела. И если она хороша собой, то лучше не мешкать, а спросить у нее для начала какую-нибудь интернациональную глупость. Например, "Девушка, который час?"

Кстати, до тех пор, пока миссионеры не познакомили аборигенов с циферблатом и стрелочками, те узнавали время по цветкам тиаре: бутоны раскрываются между двенадцатью и двумя часами пополудни. А более точное время было им еще ни к чему.

Краткий курс молодого древнего полинезийца

…А теперь они пользуются Интернетом и объясняются как минимум на двух языках, а максимум не ограничен. Вот, например, Cандра Фостер, у которой дедушка был американец, и поэтому Сандра – Фостер. Она знает четыре языка, включая японский, целый год жила в Японии и очень там мерзла. ("Но там же не холодно, Сандра!" – "Это кому как".)

Так вот, Сандра Фостер на острове Бора-Бора (это тот же архипелаг, что и Таити, 40 минут на самолете из аэропорта Фааа) возит туристов на кораблике кормить рыбой добрых акул. Кораблик называется Teremoava – по-полинезийски "блик на воде". Остальная команда – полинезиец Уоррен Тиахуру, полинезиец Эриа Техейра и французская девушка Мари, которая пять лет тому назад приехала сюда из метрополии на пару недель, но влюбилась в Уоррена Тиахуру. Или в Эриа Техейру? Я так и не разобралась, кто из них кто, по-моему, в них обоих можно влюбиться до беспамятства. Помимо акул (они берут из рук рыбу вежливо и аккуратно, почти так же нежно, как лошади берут сахар), экскурсия включает в себя осмотр кораллового сада и пикник на одном из крошечных островов, которые называются "моту". (Все острова Французской Полинезии в прошлом вулканы. "Моту", которыми они окружены, – это плевочки когда-то грозных извержений, ныне же – идиллические кусочки суши с пальмами и прочей буйной растительностью.) На одном из таких "моту" команда Teremoava предлагает туристическим желудкам макдоналдс по-бораборски. И надо заметить, это не какой-то там fast food, который съедается за минуту, а переваривается потом год, – это изысканный обед, роскошно сервированный на пальмовых листьях. В меню рыба, только что приготовленная на огне, несколько сортов хлебного дерева (по вкусу нечто среднее между хлебом, бананом и жареным каштаном) и то, что тут н